Ночью шел сильный дождь, а теперь небо начинает проясняться, наступает новый день. Утро наполняется лучиками согревающего солнца, подсыхает дождь и роса. Тепло яркой звезды обогреет новый день. Вот и ранние птицы сплетают причудливую мелодию, глухо ворчат вороны, распеваются зяблики, иволги, пеночки. Скоро станет совсем жарко. Что ж, пора вновь повстречаться после долгой разлуки с любимым и родным местом.

        Середина июля, травы пестрят разнообразием. Я иду по полю, пыльца щекочет нос, большинство трав скрывают меня, еще немного и передо мной откроется чудесный вид! Разнотравье резко сменяется редкой степной растительностью, появляются невысокие злаки, пушистый ковыль. Я останавливаюсь, передо мной открывается живописная картина – внизу простирается громадный лес в своем летнем наряде, в синеющей дали виднеются поля гречихи, золотистой пшеницы, стога, какие-то небольшие лесочки-березняки, взор простирается все дальше и дальше, пока не сливается с горизонтом. Вот рядом кружит над лесом коршун, и ты вместе с ним созерцаешь дремучий лес с высоты птичьего полета – вверху голубое бездонное небо, внизу – верхушки деревьев-великанов. Это свобода ни с чем и никогда не сравнимая, здесь невольно вырывается – "Здравствуй, батюшка Лес, вот и я, твое неразумное дитя". Спадает всякая обусловленность, стираются все грани, ничего уже нет, есть только одна его всепоглощающая сила, ты – Лес. Объемля голубую лесную даль одним взором, вдруг начинаешь понимать, что это действительно огромный живой организм, который дышит ветрами, опаляется солнцем, умывается дождями. Лес – учитель, прошелестит листьями и ветвями мудрую речь, и успокоит, есть, у кого учиться терпению и стойкости.

        Всегда ли был здесь лес, когда он возрос и почему на дне этого природного котлована? Может быть, в какую-нибудь палеозойскую эру здесь было огромное и глубокое озеро, ведь неподалеку от этого леса на дне низины сохранилось небольшое озеро. Весной, сидя возле него, слышно как пробиваются и журчат подземные ключи. Менялись геологические эпохи, текли века, озеро иссушилось, затянулось и заросло влаголюбивыми травами, а затем и деревьями. А может быть, все было не так…

        Какой-то неведомой силой лес тянет к себе, ноги сами бегут по склону, падая, запутываясь в стелющемся мышином горошке, пока не достигнут самого леса, пока не окажутся на самом дне котлована. Вот он — дремучий, сумрачный, влажный, неприветливый.